зоркоглазая умница
Автор: von Schi-
Название: Бои в грязи.
Фандом: "Гарри Поттер".
Категория: джен.
Персонажи: Крауч-старший, Крауч-младший, Долохов, Розье, Эйвери-старший.
Комментарий автора: поскольку в английском языке нет "ты" и "вы", а есть только "you", я решил, что в моём тексте Пожиратели Смерти будут обращаться друг к другу на "ты", как члены некого братства. Учитывая статистику по инцесту в среде чистокровных, им давно пора считать друг друга роднёй.
алохомора-1-
- Взгляните, мистер Крауч, - министр международного права Константин Мэдли распахнул тяжёлые заговорённые шторы. Комната наполнилась цветными отблесками и многоголосым ропотом с улицы.
Под окном собралась разношёрстная толпа – мамаши с важными детьми, книжные старики, экстравагантные подростки. Огненными буквами сияли транспаранты: «Нет политическим репрессиям! Свободу Адальберту Максу!», «Лига Человечности против умножения зла»; на самом большом был нарисован жирный шарообразный дементор с подписью «Спасибо, кормильцы».
- Да-да, Константин, я видел, - Бартемиус Крауч смахнул несуществующую пылинку с рукава дорогого твидового костюма. – Моя жена состоит в этой их Лиге. Сердобольные домохозяйки собирают шоколад ящиками, чтобы бедняга государственный изменник не сошёл с ума в своей камере. Что ж, они в своём праве, если мужья не возражают против расходов. А митинг… пусть их митингуют, главное, чтобы маглы продолжали принимать это за невинный перформанс.
Из-за угла показалась колонна уголовного вида парней в коротких мантиях, подпоясанных широкими клёпаными ремнями. Бесцеремонно выстроившись между зданием Министерства и сборищем гуманистов, они развернули знамёна со знаками Даров Смерти и принялись громко скандировать:
- Общее благо! Общее благо!
- И эти пусть тоже митингуют?.. – верхняя губа Мэдли брезгливо вздёрнулась.
- И эти пусть митингуют, - невозмутимо ответил Крауч. – Пусть цепляются за мёртвые символы давно разбитой армии. Кстати, я почти уверен, что их координатор меньше всего заинтересован в том, чтобы старина Адальберт вновь увидел синее небо над головой.
Толпа с разноцветными транспарантами притихла при виде чужаков; лишь немногие продолжали по инерции выкрикивать свои лозунги. Кое-кто тут же ушёл, не желая стоять под знаменем Гриндевальда. Крауч поднялся с дивана - ему нравилось это отделение бесплатного спектакля.
- Видите, вполне адекватная реакция достойных людей, - снисходительно улыбнулся он, опершись руками на подоконник и глядя, как пожилой дядька с длинной седой косой лупит знаменосца по голове вырванным из его рук штандартом. – Впрочем, это не значит, что нам стоит идти у них на поводу. Передайте во французское посольство, что мы считаем освобождение Макса недопустимым. Но шоколадки, так и быть, перешлём.
-2-
Адальберт Макс, несомненно, заслужил пожизненный срок. И совсем не заслужил шоколадок в пёстрых обёртках, доверху заполнивших картонный ящик из-под котла восьмого размера с магическим подогревом. Дело в том, что Адальберт Макс был предателем родины. Во время войны с Гриндевальдом он состоял в высшем эшелоне проимперской партии Великобритании; по его личному приказу боевики обрушили своды нескольких переполненных магловских бомбоубежищ. Его взяли в плен незадолго до последней битвы, судили и вынесли приговор согласно тогдашним законам.
Он был последним военным преступником, остававшимся в тюрьме. Остальных либо казнили сразу, либо уже отпустили, и только бедолагу Макса угораздило занять срединное положение на шкале одиозности. От этого многие маги преисполнились к нему сочувствием, и только маглорожденные настаивали, что ему давно следовало отрубить голову.
Затаив дыхание, Крауч-сын следил, как отец просвечивает каждый батончик, каждую коробку конфет на предмет проклятий или контрабанды, как запечатывает прыткую шоколадную лягушку обратно в упаковку, как, не устояв, запихивает ещё одну в рот. Забавно было смотреть на него, убеждённого, что в комнате больше никого нет, - ведь Барти-младший выпил зелье невидимости и по легенде ещё не вернулся со слизеринской вечеринки.
В руке Барти была зажата на редкость крупная шоколадная палочка из «Сладкого королевства», обёрнутая фольгой. Сквозь подтаявшую глазурь чувствовалась твёрдость дерева.
Когда отец закончил досмотр посылки и принялся укладывать сладости обратно, Барти прицелился ему в спину и прошептал:
- Конфундус!
Старик даже не заметил прибавления в куче гостинцев. Он опечатал ящик и переставил его к стене.
Барти прокрался к выходу. Его задача была выполнена. Утром за посылкой прилетят курьеры из отдела снабжения и передадут её азкабанским дементорам.
-3-
Что-то маленькое и клейкое запрыгнуло на ладонь Макса. Погружённый в апатию, предвещающую скорый конец, он не видел, как в камеру вошёл страж, поставил на пол картонный ящик и, недовольно зашипев от запаха шоколада, сорвал министерский колдоскотч.
Коричневая лягушка шустро поползла вверх по замызганному полосатому рукаву, перескочила с плеча на подбородок и стала настойчиво тыкаться мордой в губы.
Рот рефлекторно наполнился слюной; сквозь оцепенение пробилось острое чувство голода. Адальберт разжал челюсти, впуская лягушку. От конфеты по телу прошла волна тепла, как от хорошего глотка огневиски, и, собрав волю в кулак, Макс даже смог доползти до ящика.
Ел он жадно, чуть не давясь, прямо с ошмётками прилипшей фольги, пока не надломил зуб обо что-то твёрдое. Боль отрезвила. Ясным взором Адальберт осмотрел шоколадную палочку наподобие тех, что продавались в Хогсмиде. От укуса толстый слой глазури треснул, обнажив полированное дерево.
Адальберт досчитал до десяти, выравнивая дыхание. Итак, ему прислали волшебную палочку. Правда? Правда - вот она, настоящая, с фирменной кидделловской резьбой. Теперь главное не наделать глупостей, как следует всё продумать, ведь второго такого шанса не будет. Макс расправил небрежно сорванную обёртку, надеясь увидеть на ней послание от неизвестных доброжелателей.
Предчувствие не подвело – на внутренней стороне оказалась инструкция, написанная чёткими светящимися буквами.
1. Съешьте шоколадную оболочку до последней крошки – в ней содержится антидепрессант. Упаковку возьмите с собой.
2. Взломайте дверь. Должно хватить простого Отпирающего заклятья.
3. Пробивайтесь на кладбище. Мы будем ждать вас.
Адальберт стал судорожно вспоминать всё, что за годы заключения успел узнать о планировке Азкабана. Ему досталась камера недалеко от тюремной кухни, и в часы приёма пищи, когда десятки дементоров приходили за порциями для своих подопечных, стальная дверь с двух сторон покрывалась инеем. Кормили в Азкабане как на убой, ведь, по сути, узники были для стражи чем-то вроде свиней, с которых можно срезать плоть по кусочку. Люди, на свободе имевшие склонность находить утешение в еде, вскоре переставали проходить в двери. Так было с одним из товарищей по партии – когда его срок закончился, аврорам пришлось разбирать стену. К счастью для Макса, от тоски у него, напротив, пропадал аппетит.
За кухней, как можно было догадаться по лязгу дверей и скрипу старых лебёдок, находилась шахта грузового лифта. Внизу, на первом этаже, главные ворота тюрьмы выходили на треугольный двор, куда со стороны Лондона по воздуху доставляли новых арестантов. Кладбища на подлёте к острову видно не было – судя по всему, его скрывала дальняя стена.
Часть оболочки Адальберт съел сразу, часть завернул в инструкцию и сунул за подкладку драной куртки на случай, если понадобится восполнить силы по пути. Его вспыхнувшая надежда привлекла в коридор дементоров; он слышал их сиплое дыхание и видел морозный узор на двери. Настало время испытать палочку в действии.
Адальберт вспомнил, как въезжал со своими ребятами на магловском танке в только что взятую без боя Вену, и солнце светило в чистом небе, и хорошенькие австриячки осыпали машины цветами.
- Экспекто патронум!
Тёплый серебристый ореол окружил его. Припавшие к двери дементоры отшатнулись, шурша балахонами.
- Алохомора!
Лязгнул замок, заскрипели петли; Адальберт вышел в коридор. Дементоры попрятались в ниши, прижались к сырым камням стен, словно гадкие чёрные мотыльки огромных размеров. Никто из них даже не пытался задержать беглеца, патронус уверенно светился; казалось, в шоколад было подмешано не что иное, как жидкая удача. В кабине лифта Макс сунул в рот оставшиеся кусочки глазури и вылизал фольгу. Вспомнилось, как отмечали его назначение имперским губернатором Уэльса – широко, с размахом обречённых, уже зная, что эта должность так и останется на бумаге. Танцевали и дурачились, пьяные от предчувствия последней свободы, молодые и красивые.
Свет патронуса чуть потускнел; Макс вновь заставил себя думать о девушках с цветами.
Створки лифта распахнулись, и Адальберт шагнул в холл первого этажа. Здесь находилась тюремная канцелярия, большую часть времени пустовавшая. Даже Краучу хватало совести не держать своих людей в Азкабане без крайней необходимости. Стражи оставили пост у главного выхода, чтобы, пока никто не смотрит, перебраться поближе к заключённым.
От ворот через здание шёл поперечный коридор, кончавшийся одностворчатой дверью. Макс бросился к ней; ему уже мерещились крики чаек и солёный ветер. Патронус разгорелся так, что резало отвыкшие от света глаза.
- Алохомора!
- Петрификус тоталус. Экспеллиармус, - донеслись голоса из тумана. Заклятья ударили в цель; теряя палочку, Макс рухнул на ступени крыльца. Патронус потух. Желудок свело от леденящего беспросветного страха. В отчаянии Макс догадался, что был приговорён с самого начала, что жидкую удачу вместо него принял кто-то другой, намертво связанный с ним цепочкой событий и жаждущий расправы.
Дементоры стервятниками слетелись к поверженному беглецу, откидывая капюшоны. Перед глазами Макса в последний раз промелькнули хрупкие стебли под стальными гусеницами.
-4-
- Акцио, тело, - скомандовал Антонин Долохов.
- Чё-то он какой-то старый. Я б на месте Эйвери выбрал кого поздоровее, – златокудрый, с лицом херувима Эван Розье ткнул носком щегольского сапога распростёртый в круге света полутруп. Этот спесивый мальчишка поступил на службу Лорду совсем недавно и ещё мог вызывать полноценный патронус, поэтому Долохов выбрал себе в напарники именно его.
- Ты не на месте Эйвери, - Антонин заглянул в блокнот и, отвернув заскорузлый воротник тюремной куртки, проверил арестантский номер. Убедившись, что дементоры сослепу не перепутали адресата посылки, он спрятал тело в заколдованный кисет. – Флакон подбери, голова садовая.
- Волны смоют, - буркнул Розье, но послушался.
- Вон там что валяется? – Долохов указал в сторону крыльца.
- Где?
- Вон же.
- Да не вижу! Ты у нас снайпер, а не я!
- Акцио, фантик. Запомни: следов оставлять нельзя. Исключение – Тёмная метка при карательных операциях. Тут, между прочим, образец почерка и сигнальные чары, - Долохов уничтожил кусок фольги заклинанием.
- Как скажешь. Летим уже, к нам тут гости.
- Я впереди, ты прикрываешь, - Долохов сел на метлу и взмыл в серое небо.
Дементоры погнались за ними с голодным азартом. Оперативники Волдеморта едва успели проскочить сквозь магический барьер и аппарировать в сад Эйвери.
- Прорвались, - перевёл дыхание Долохов и взъерошил напарнику волосы. Розье испепелил его взглядом – как и все непризнанные тёмные гении, он не терпел фамильярности.
Дверь открыл домовой эльф, одетый в тогу из белоснежной марли и на редкость опрятный. Хозяин поместья ненавидел бытовую грязь, хоть и работал, будучи зельеваром по профессии, с тухлыми драконьими яйцами и прочей мерзостью.
Не успели Долохов и Розье скинуть на руки эльфу свои отсыревшие просоленные мантии, как из лаборатории выбежал Эйвери, субтильный господин с проседью в пепельных волосах.
- Ну наконец-то! - он сердечно обнял Долохова, спохватился и стянул одноразовые перчатки. – Получилось? Несите в ванную.
Долохов выгрузил немытое тело Макса под душ и уничтожил тюремное тряпьё. Эльф с ловкостью опытного санитара принялся оттирать многолетнюю грязь, въевшуюся в кожу бывшего заключённого.
- А чё ты старого-то такого выбрал? Он же недолго проживёт, – Розье перевёл взгляд с торчащих позвонков полутрупа на Эйвери.
- Во-первых, ничто не помешает мне дать ему уменьшающего раствора. Он ведь бездушный, так? Значит, о сохранении личного опыта можно не заботиться.
- А во-вторых?
- Во-вторых, меня раздражало лицемерие нашего суда, и я решил восстановить справедливость.
Розье нахмурился, припоминая курс новейшей истории магии.
- Ты чё, грязнокровка? – спросил он. Долохов наступил ему на ногу подкованным каблуком.
- А что, похож? – Эйвери даже развеселился. – Пойдём виски пить, воин идеи.
Розье, злобно поджав губы, разглядывал поцарапанный носок сапога. Долохов подтолкнул его к выходу.
Не дожидаясь, пока эльф закончит работу, Эйвери накрыл на стол сам. Угощение было что надо – мясо гиппогрифа, нарезанное тонкими бордовыми и розовыми пластинками, элитный «Шлеттерс», свежие тропические фрукты. Эйвери, по слухам, имел связи с бразильскими контрабандистами. Он доставал для Пожирателей Смерти редкие и дорогие магические вещества.
- Так вот. Ты ведь знаешь, наверное, кем был мой отец.
Розье напряг память. Фамилия Эйвери упоминалась в главе учебника, посвящённой Мировой войне магов, но в каком контексте?..
- Он был зельеваром, как и я. Лично знал Гриндевальда и воевал на его стороне.
- Так чистокровный он был?
- Конечно. Однажды он создал эликсир абсолютного наслаждения. По действию как круциатус, только наоборот…
- Ты пробовал? – глаза Розье загорелись.
- Конечно, нет, я пока в своём уме. Видишь ли, кто его хоть раз попробует, теряет всякий вкус к естественным удовольствиям. Он как тяжёлые наркотики, если ты не прогуливал магловедение и знаешь, о чём я. Так вот, отец наварил большую партию и через третьих лиц продал армии Дамблдора под видом обезболивающего средства.
- А, так это ему отрубили голову за эти… за преступления против магического сообщества?
- Совершенно верно, отрубили. За то, что несколько предателей крови издохли от передозировки. А Макс, угробивший без счёта маглов, отделался пожизненным. Ты не видишь в этом противоречия?
- Всё правильно, чё, - Розье надкусил очищенный плод маракуйи. – Маглы никчёмные твари, нехрен их равнять с волшебниками.
- Это мы так считаем. Но в Министерстве-то якобы считают по-другому! Какого чёрта они преследуют нас во имя равенства, в которое сами не верят?! – голос Эйвери зазвенел; он осушил свой стакан до дна и перевёл дух. – Ладно, дело сделано. Интересно, что напишут в завтрашних газетах? «Правительство пыталось организовать побег палача беззащитных маглов»?
- А мне кажется, обвинят нас, - сказал Долохов.
- А посылка с министерской печатью? Все знают, кто собирал шоколад.
- Скажут, что мы завербовали курьеров. Им ничего не стоит подставить мелкую сошку.
- Вот поэтому я зельевар, а не политик.
- Да, Эйвери. Ты слишком любишь играть по правилам.
- Пойду проведаю подопытного и скажу Бифферу, чтобы приготовил вам комнаты. Вы ведь не будете без меня скучать?
- Так не терпится опробовать новую игрушку? – усмехнулся Долохов.
- Конечно.
- Что будешь испытывать на этот раз? Новый сорт любриканта-расширителя?
- Нет, - Эйвери поднялся из-за стола. – Займусь фундаментальными исследованиями. Они, конечно, не принесут такой прибыли, зато угодны повелителю.
Волдеморта давно интересовала роль души в магии, поэтому он предоставил своему школьному товарищу Эйвери все условия для опытов над контрольной группой бездушных тел. С экспериментальной группой работал сам тёмный лорд.
Долохов налил себе и Розье ещё по стакану.
- Помнишь ту журналистку, которая доставала старого Малфоя на фуршете у Ноттов? – спросил он, когда за хозяином дома закрылась дверь.
- Ага.
- Хорошо помнишь?
Розье кивнул, масляно улыбаясь.
- По-моему, она из тех, кто за хорошую сумму проберётся и в Азкабан. Нетрудно ведь найти её контакты?
- Да раз плюнуть!
- Займись сейчас. Вдруг действительно удастся убить двух зайцев одним камнем и подмочить репутацию правительства в глазах грязнокровок? А там, глядишь, Министерство сменит курс.
Розье призвал из библиотеки адресную книгу и, прикоснувшись к ней палочкой, во всех деталях представил журналистку с фуршета. Увесистый том раскрылся на нужной странице; строка с адресом была отмечена красными чернилами.
- Рита Скитер, значит, - заглянул в книгу Долохов. – Отлично. Не будем тогда тратить время на совиную почту, а нагрянем к ней через камин. Вряд ли она обидится.
Он достал из кисета две щепотки летучего пороха - для себя и для Розье. Пожиратели по очереди шагнули в камин и исчезли в зелёном пламени.
Название: Бои в грязи.
Фандом: "Гарри Поттер".
Категория: джен.
Персонажи: Крауч-старший, Крауч-младший, Долохов, Розье, Эйвери-старший.
Комментарий автора: поскольку в английском языке нет "ты" и "вы", а есть только "you", я решил, что в моём тексте Пожиратели Смерти будут обращаться друг к другу на "ты", как члены некого братства. Учитывая статистику по инцесту в среде чистокровных, им давно пора считать друг друга роднёй.
алохомора-1-
- Взгляните, мистер Крауч, - министр международного права Константин Мэдли распахнул тяжёлые заговорённые шторы. Комната наполнилась цветными отблесками и многоголосым ропотом с улицы.
Под окном собралась разношёрстная толпа – мамаши с важными детьми, книжные старики, экстравагантные подростки. Огненными буквами сияли транспаранты: «Нет политическим репрессиям! Свободу Адальберту Максу!», «Лига Человечности против умножения зла»; на самом большом был нарисован жирный шарообразный дементор с подписью «Спасибо, кормильцы».
- Да-да, Константин, я видел, - Бартемиус Крауч смахнул несуществующую пылинку с рукава дорогого твидового костюма. – Моя жена состоит в этой их Лиге. Сердобольные домохозяйки собирают шоколад ящиками, чтобы бедняга государственный изменник не сошёл с ума в своей камере. Что ж, они в своём праве, если мужья не возражают против расходов. А митинг… пусть их митингуют, главное, чтобы маглы продолжали принимать это за невинный перформанс.
Из-за угла показалась колонна уголовного вида парней в коротких мантиях, подпоясанных широкими клёпаными ремнями. Бесцеремонно выстроившись между зданием Министерства и сборищем гуманистов, они развернули знамёна со знаками Даров Смерти и принялись громко скандировать:
- Общее благо! Общее благо!
- И эти пусть тоже митингуют?.. – верхняя губа Мэдли брезгливо вздёрнулась.
- И эти пусть митингуют, - невозмутимо ответил Крауч. – Пусть цепляются за мёртвые символы давно разбитой армии. Кстати, я почти уверен, что их координатор меньше всего заинтересован в том, чтобы старина Адальберт вновь увидел синее небо над головой.
Толпа с разноцветными транспарантами притихла при виде чужаков; лишь немногие продолжали по инерции выкрикивать свои лозунги. Кое-кто тут же ушёл, не желая стоять под знаменем Гриндевальда. Крауч поднялся с дивана - ему нравилось это отделение бесплатного спектакля.
- Видите, вполне адекватная реакция достойных людей, - снисходительно улыбнулся он, опершись руками на подоконник и глядя, как пожилой дядька с длинной седой косой лупит знаменосца по голове вырванным из его рук штандартом. – Впрочем, это не значит, что нам стоит идти у них на поводу. Передайте во французское посольство, что мы считаем освобождение Макса недопустимым. Но шоколадки, так и быть, перешлём.
-2-
Адальберт Макс, несомненно, заслужил пожизненный срок. И совсем не заслужил шоколадок в пёстрых обёртках, доверху заполнивших картонный ящик из-под котла восьмого размера с магическим подогревом. Дело в том, что Адальберт Макс был предателем родины. Во время войны с Гриндевальдом он состоял в высшем эшелоне проимперской партии Великобритании; по его личному приказу боевики обрушили своды нескольких переполненных магловских бомбоубежищ. Его взяли в плен незадолго до последней битвы, судили и вынесли приговор согласно тогдашним законам.
Он был последним военным преступником, остававшимся в тюрьме. Остальных либо казнили сразу, либо уже отпустили, и только бедолагу Макса угораздило занять срединное положение на шкале одиозности. От этого многие маги преисполнились к нему сочувствием, и только маглорожденные настаивали, что ему давно следовало отрубить голову.
Затаив дыхание, Крауч-сын следил, как отец просвечивает каждый батончик, каждую коробку конфет на предмет проклятий или контрабанды, как запечатывает прыткую шоколадную лягушку обратно в упаковку, как, не устояв, запихивает ещё одну в рот. Забавно было смотреть на него, убеждённого, что в комнате больше никого нет, - ведь Барти-младший выпил зелье невидимости и по легенде ещё не вернулся со слизеринской вечеринки.
В руке Барти была зажата на редкость крупная шоколадная палочка из «Сладкого королевства», обёрнутая фольгой. Сквозь подтаявшую глазурь чувствовалась твёрдость дерева.
Когда отец закончил досмотр посылки и принялся укладывать сладости обратно, Барти прицелился ему в спину и прошептал:
- Конфундус!
Старик даже не заметил прибавления в куче гостинцев. Он опечатал ящик и переставил его к стене.
Барти прокрался к выходу. Его задача была выполнена. Утром за посылкой прилетят курьеры из отдела снабжения и передадут её азкабанским дементорам.
-3-
Что-то маленькое и клейкое запрыгнуло на ладонь Макса. Погружённый в апатию, предвещающую скорый конец, он не видел, как в камеру вошёл страж, поставил на пол картонный ящик и, недовольно зашипев от запаха шоколада, сорвал министерский колдоскотч.
Коричневая лягушка шустро поползла вверх по замызганному полосатому рукаву, перескочила с плеча на подбородок и стала настойчиво тыкаться мордой в губы.
Рот рефлекторно наполнился слюной; сквозь оцепенение пробилось острое чувство голода. Адальберт разжал челюсти, впуская лягушку. От конфеты по телу прошла волна тепла, как от хорошего глотка огневиски, и, собрав волю в кулак, Макс даже смог доползти до ящика.
Ел он жадно, чуть не давясь, прямо с ошмётками прилипшей фольги, пока не надломил зуб обо что-то твёрдое. Боль отрезвила. Ясным взором Адальберт осмотрел шоколадную палочку наподобие тех, что продавались в Хогсмиде. От укуса толстый слой глазури треснул, обнажив полированное дерево.
Адальберт досчитал до десяти, выравнивая дыхание. Итак, ему прислали волшебную палочку. Правда? Правда - вот она, настоящая, с фирменной кидделловской резьбой. Теперь главное не наделать глупостей, как следует всё продумать, ведь второго такого шанса не будет. Макс расправил небрежно сорванную обёртку, надеясь увидеть на ней послание от неизвестных доброжелателей.
Предчувствие не подвело – на внутренней стороне оказалась инструкция, написанная чёткими светящимися буквами.
1. Съешьте шоколадную оболочку до последней крошки – в ней содержится антидепрессант. Упаковку возьмите с собой.
2. Взломайте дверь. Должно хватить простого Отпирающего заклятья.
3. Пробивайтесь на кладбище. Мы будем ждать вас.
Адальберт стал судорожно вспоминать всё, что за годы заключения успел узнать о планировке Азкабана. Ему досталась камера недалеко от тюремной кухни, и в часы приёма пищи, когда десятки дементоров приходили за порциями для своих подопечных, стальная дверь с двух сторон покрывалась инеем. Кормили в Азкабане как на убой, ведь, по сути, узники были для стражи чем-то вроде свиней, с которых можно срезать плоть по кусочку. Люди, на свободе имевшие склонность находить утешение в еде, вскоре переставали проходить в двери. Так было с одним из товарищей по партии – когда его срок закончился, аврорам пришлось разбирать стену. К счастью для Макса, от тоски у него, напротив, пропадал аппетит.
За кухней, как можно было догадаться по лязгу дверей и скрипу старых лебёдок, находилась шахта грузового лифта. Внизу, на первом этаже, главные ворота тюрьмы выходили на треугольный двор, куда со стороны Лондона по воздуху доставляли новых арестантов. Кладбища на подлёте к острову видно не было – судя по всему, его скрывала дальняя стена.
Часть оболочки Адальберт съел сразу, часть завернул в инструкцию и сунул за подкладку драной куртки на случай, если понадобится восполнить силы по пути. Его вспыхнувшая надежда привлекла в коридор дементоров; он слышал их сиплое дыхание и видел морозный узор на двери. Настало время испытать палочку в действии.
Адальберт вспомнил, как въезжал со своими ребятами на магловском танке в только что взятую без боя Вену, и солнце светило в чистом небе, и хорошенькие австриячки осыпали машины цветами.
- Экспекто патронум!
Тёплый серебристый ореол окружил его. Припавшие к двери дементоры отшатнулись, шурша балахонами.
- Алохомора!
Лязгнул замок, заскрипели петли; Адальберт вышел в коридор. Дементоры попрятались в ниши, прижались к сырым камням стен, словно гадкие чёрные мотыльки огромных размеров. Никто из них даже не пытался задержать беглеца, патронус уверенно светился; казалось, в шоколад было подмешано не что иное, как жидкая удача. В кабине лифта Макс сунул в рот оставшиеся кусочки глазури и вылизал фольгу. Вспомнилось, как отмечали его назначение имперским губернатором Уэльса – широко, с размахом обречённых, уже зная, что эта должность так и останется на бумаге. Танцевали и дурачились, пьяные от предчувствия последней свободы, молодые и красивые.
Свет патронуса чуть потускнел; Макс вновь заставил себя думать о девушках с цветами.
Створки лифта распахнулись, и Адальберт шагнул в холл первого этажа. Здесь находилась тюремная канцелярия, большую часть времени пустовавшая. Даже Краучу хватало совести не держать своих людей в Азкабане без крайней необходимости. Стражи оставили пост у главного выхода, чтобы, пока никто не смотрит, перебраться поближе к заключённым.
От ворот через здание шёл поперечный коридор, кончавшийся одностворчатой дверью. Макс бросился к ней; ему уже мерещились крики чаек и солёный ветер. Патронус разгорелся так, что резало отвыкшие от света глаза.
- Алохомора!
- Петрификус тоталус. Экспеллиармус, - донеслись голоса из тумана. Заклятья ударили в цель; теряя палочку, Макс рухнул на ступени крыльца. Патронус потух. Желудок свело от леденящего беспросветного страха. В отчаянии Макс догадался, что был приговорён с самого начала, что жидкую удачу вместо него принял кто-то другой, намертво связанный с ним цепочкой событий и жаждущий расправы.
Дементоры стервятниками слетелись к поверженному беглецу, откидывая капюшоны. Перед глазами Макса в последний раз промелькнули хрупкие стебли под стальными гусеницами.
-4-
- Акцио, тело, - скомандовал Антонин Долохов.
- Чё-то он какой-то старый. Я б на месте Эйвери выбрал кого поздоровее, – златокудрый, с лицом херувима Эван Розье ткнул носком щегольского сапога распростёртый в круге света полутруп. Этот спесивый мальчишка поступил на службу Лорду совсем недавно и ещё мог вызывать полноценный патронус, поэтому Долохов выбрал себе в напарники именно его.
- Ты не на месте Эйвери, - Антонин заглянул в блокнот и, отвернув заскорузлый воротник тюремной куртки, проверил арестантский номер. Убедившись, что дементоры сослепу не перепутали адресата посылки, он спрятал тело в заколдованный кисет. – Флакон подбери, голова садовая.
- Волны смоют, - буркнул Розье, но послушался.
- Вон там что валяется? – Долохов указал в сторону крыльца.
- Где?
- Вон же.
- Да не вижу! Ты у нас снайпер, а не я!
- Акцио, фантик. Запомни: следов оставлять нельзя. Исключение – Тёмная метка при карательных операциях. Тут, между прочим, образец почерка и сигнальные чары, - Долохов уничтожил кусок фольги заклинанием.
- Как скажешь. Летим уже, к нам тут гости.
- Я впереди, ты прикрываешь, - Долохов сел на метлу и взмыл в серое небо.
Дементоры погнались за ними с голодным азартом. Оперативники Волдеморта едва успели проскочить сквозь магический барьер и аппарировать в сад Эйвери.
- Прорвались, - перевёл дыхание Долохов и взъерошил напарнику волосы. Розье испепелил его взглядом – как и все непризнанные тёмные гении, он не терпел фамильярности.
Дверь открыл домовой эльф, одетый в тогу из белоснежной марли и на редкость опрятный. Хозяин поместья ненавидел бытовую грязь, хоть и работал, будучи зельеваром по профессии, с тухлыми драконьими яйцами и прочей мерзостью.
Не успели Долохов и Розье скинуть на руки эльфу свои отсыревшие просоленные мантии, как из лаборатории выбежал Эйвери, субтильный господин с проседью в пепельных волосах.
- Ну наконец-то! - он сердечно обнял Долохова, спохватился и стянул одноразовые перчатки. – Получилось? Несите в ванную.
Долохов выгрузил немытое тело Макса под душ и уничтожил тюремное тряпьё. Эльф с ловкостью опытного санитара принялся оттирать многолетнюю грязь, въевшуюся в кожу бывшего заключённого.
- А чё ты старого-то такого выбрал? Он же недолго проживёт, – Розье перевёл взгляд с торчащих позвонков полутрупа на Эйвери.
- Во-первых, ничто не помешает мне дать ему уменьшающего раствора. Он ведь бездушный, так? Значит, о сохранении личного опыта можно не заботиться.
- А во-вторых?
- Во-вторых, меня раздражало лицемерие нашего суда, и я решил восстановить справедливость.
Розье нахмурился, припоминая курс новейшей истории магии.
- Ты чё, грязнокровка? – спросил он. Долохов наступил ему на ногу подкованным каблуком.
- А что, похож? – Эйвери даже развеселился. – Пойдём виски пить, воин идеи.
Розье, злобно поджав губы, разглядывал поцарапанный носок сапога. Долохов подтолкнул его к выходу.
Не дожидаясь, пока эльф закончит работу, Эйвери накрыл на стол сам. Угощение было что надо – мясо гиппогрифа, нарезанное тонкими бордовыми и розовыми пластинками, элитный «Шлеттерс», свежие тропические фрукты. Эйвери, по слухам, имел связи с бразильскими контрабандистами. Он доставал для Пожирателей Смерти редкие и дорогие магические вещества.
- Так вот. Ты ведь знаешь, наверное, кем был мой отец.
Розье напряг память. Фамилия Эйвери упоминалась в главе учебника, посвящённой Мировой войне магов, но в каком контексте?..
- Он был зельеваром, как и я. Лично знал Гриндевальда и воевал на его стороне.
- Так чистокровный он был?
- Конечно. Однажды он создал эликсир абсолютного наслаждения. По действию как круциатус, только наоборот…
- Ты пробовал? – глаза Розье загорелись.
- Конечно, нет, я пока в своём уме. Видишь ли, кто его хоть раз попробует, теряет всякий вкус к естественным удовольствиям. Он как тяжёлые наркотики, если ты не прогуливал магловедение и знаешь, о чём я. Так вот, отец наварил большую партию и через третьих лиц продал армии Дамблдора под видом обезболивающего средства.
- А, так это ему отрубили голову за эти… за преступления против магического сообщества?
- Совершенно верно, отрубили. За то, что несколько предателей крови издохли от передозировки. А Макс, угробивший без счёта маглов, отделался пожизненным. Ты не видишь в этом противоречия?
- Всё правильно, чё, - Розье надкусил очищенный плод маракуйи. – Маглы никчёмные твари, нехрен их равнять с волшебниками.
- Это мы так считаем. Но в Министерстве-то якобы считают по-другому! Какого чёрта они преследуют нас во имя равенства, в которое сами не верят?! – голос Эйвери зазвенел; он осушил свой стакан до дна и перевёл дух. – Ладно, дело сделано. Интересно, что напишут в завтрашних газетах? «Правительство пыталось организовать побег палача беззащитных маглов»?
- А мне кажется, обвинят нас, - сказал Долохов.
- А посылка с министерской печатью? Все знают, кто собирал шоколад.
- Скажут, что мы завербовали курьеров. Им ничего не стоит подставить мелкую сошку.
- Вот поэтому я зельевар, а не политик.
- Да, Эйвери. Ты слишком любишь играть по правилам.
- Пойду проведаю подопытного и скажу Бифферу, чтобы приготовил вам комнаты. Вы ведь не будете без меня скучать?
- Так не терпится опробовать новую игрушку? – усмехнулся Долохов.
- Конечно.
- Что будешь испытывать на этот раз? Новый сорт любриканта-расширителя?
- Нет, - Эйвери поднялся из-за стола. – Займусь фундаментальными исследованиями. Они, конечно, не принесут такой прибыли, зато угодны повелителю.
Волдеморта давно интересовала роль души в магии, поэтому он предоставил своему школьному товарищу Эйвери все условия для опытов над контрольной группой бездушных тел. С экспериментальной группой работал сам тёмный лорд.
Долохов налил себе и Розье ещё по стакану.
- Помнишь ту журналистку, которая доставала старого Малфоя на фуршете у Ноттов? – спросил он, когда за хозяином дома закрылась дверь.
- Ага.
- Хорошо помнишь?
Розье кивнул, масляно улыбаясь.
- По-моему, она из тех, кто за хорошую сумму проберётся и в Азкабан. Нетрудно ведь найти её контакты?
- Да раз плюнуть!
- Займись сейчас. Вдруг действительно удастся убить двух зайцев одним камнем и подмочить репутацию правительства в глазах грязнокровок? А там, глядишь, Министерство сменит курс.
Розье призвал из библиотеки адресную книгу и, прикоснувшись к ней палочкой, во всех деталях представил журналистку с фуршета. Увесистый том раскрылся на нужной странице; строка с адресом была отмечена красными чернилами.
- Рита Скитер, значит, - заглянул в книгу Долохов. – Отлично. Не будем тогда тратить время на совиную почту, а нагрянем к ней через камин. Вряд ли она обидится.
Он достал из кисета две щепотки летучего пороха - для себя и для Розье. Пожиратели по очереди шагнули в камин и исчезли в зелёном пламени.
@музыка: Klaus & Kinski - Mengele y el Amor
@темы: Harry Potter, во имя добра, креатив
-
-
06.09.2011 в 04:00